ДЮК СТЕПАНОВИЧ

(В сокращении)

А во той во Индии богатой,
А во том во славном Волынь-городе
Жил молодой боярин Дюк Степанович;
Говорит боярин родной матушке:
«Ой родимая да моя матушка,
Ты честна вдова Омелфа Тимофеевна,
Долго ль молодцу да мне ребячиться,
Не пора ли выйти во добры́ люди?
Дай-ка ты мне, родная, прощеньице,
Ты прощеньице-благословеньице:
Поеду я ко городу ко Киеву,
А ко ласковому князю Владимиру,
Послужу ему верой-правдою,
Покажу я удаль молодецкую».
Говорит ему родна матушка,
Честная вдова Омелфа Тимофеевна:
«Уж ты чадушко мое милое,
Молодой боярин Дюк Степанович,
Ты пойдем во гридню во столовую,
Да во ту палату во боярскую,
Хлеб-соли да откушати,
Белой лебеди порушати…
И отправляйся в путь-дороженьку далекую».
Молодой боярин Дюк Степанович
Родной матушки да он послушался:
Он пошел во гридню во столовую,
За столы садился за дубовые
Да за те за скатерти шелковые;
Досыта боярин наедается,
С родной матушкой боярин да прощается,
Он снимает, Дюк, платье цветное,
Надевает он одежду богатырскую,
Вооружился он да окольчужился,
Он во все доспехи богатырские,
Тугой лук берет да стрелочки каленые,
И берет он палицу булатную,
Копье вострое да мурзамецкое;
Помолился он Спасу-образу,
С родной матушкой он прощается,
В путь-дороженьку далеку отправляется;
Как садился он на добра коня,
Перескочил он через стену городовую —
Видели молодца, как садился он,
А не видели удалого, как выехал:
Только курева во полюшке прокýрила!
Молодой боярин Дюк Степанович,
Он поехал дорожкой прямоезжею:
Подъезжает он ко первой заставушке,
Закричали звери поедучие —
Темны лесушки к земле все приклонилися,
С ковыль-травоньки цветочки осыпалися,
Покачнулся верный богатырский конь!
Молодой боярин Дюк Степанович,
Сам берет он палицу булатную,
Стал он палицей булатною помахивать —
Перебил зверей всех поедучих!
Подъезжал боярин Дюк Степанович
Ко второй заставушке великой:
Тут повыползли змеи ползучие,
Тут повыползли змеи клевучие,
Зашипели змеи по-змеиному;
А молодой боярин Дюк Степанович
Своей плеточкой шелкóвою помахивает,
Понукает он коня богатырского;
Стал тут верный богатырский конь
По змеям клевучим поскакивать
Да от ног змеенышей отряхивать —
Притоптал он змей всех клевучих!
Как молодой боярин Дюк Степанович,
Подъезжал ко третьей он заставушке,
Тут как горушки да столкучие —
Горы стóлкнутся и разóйдутся!
Богатырский конь тут спотыкается,
А молодой боярин удивляется,
Принабрался он да силы-храбрости,
А своей ли силы богатырской —
Пораздвинул горушки столкучие,
Проложил дорожку прямоезжую
Ко тому ко городу ко Киеву,
Сослужил народу службу верную!
Тут молодой боярин Дюк Степанович,
А и поехал он ко городу ко Киеву;
Заезжал он на славный княженецкий двор,
Привязал коня он богатырского
Ко тому столбу да ко точеному,
Ко тому ль колечку золоченому,
Скорой поступью он молодецкою
Проходил в палату княженецкую:
Приворотников да он не спрашивал,
Всех придверников да прочь отталкивал,
Заходил во гридню во столовую;
А и сидит тут солнышко Владимир стольнокиевский
Со своей княгинею Апраксией,
Все князья-бояре стольнокиевские,
Все тут сильные могучие богатыри;
А молодой боярин Дюк Степанович,
Он крест кладет да по-писаному,
А поклон ведет да по-ученому,
Как на все четыре на сторонушки,
А князю солнышку Владимиру в особинку:
«Уж как здравствуешь, Владимир стольнокиевский!» —
«Добро пожаловать, удалый добрый молодец!
Ты скажи-ка, молодец, не утай о себе:
Ты какой земли да ты какой орды,
Какого ты отца да какой матери?»
Говорит боярин Дюк Степанович:
«Я из той из Индии богатой,
Я из славного Волынь-города,
Молодой боярин Дюк Степанович;
А приехал к князю солнышку Владимиру —
Послужить ему да верой-правдою».
Из-за того стола из-за дубового,
А со той скамеечки кленовой,
Как вставал Чурилушка, сын Пленкович,
Говорил Чурила таковы слова:
«Ай же ты Владимир стольнокиевский,
Во глаза мужичина насмехается,
Над тобою, князь, издевается!
Тут походочка да не Дюкова,
Тут манера да не Степановича,
А он есть холоп, мужичище!»
Как Владимир-князь да стольнокиевский,
Он Чурилушке на это не ответствовал,
Говорил Владимир таковы слова:
«А ты скажи, удалый добрый молодец,
Ты когда из Индии повыехал?»
Говорит боярин Дюк Степанович:
«Я заутреню стоял во Индии,
А к обеденке хотел поспеть во Киев-град,
Да в дороге я немного призамешкался».
Говорит Владимир стольнокиевский:
«Ты скажи, удалый добрый молодец,
Ты какой дороженькой приехал к нам?»
Отвечал боярин Дюк Степанович:
«Как приехал я дорожкой прямоезжею».
Не стерпел Чурилушка тут Пленкович,
Как вскочил Чурила на резвы ноги,
Говорил Чурила таковы слова:
«Уж ты солнышко Владимир стольнокиевский,
Во глаза мужичина насмехается,
Над тобой он, князь, издевается:
Как от той от Индии богатой
А до славного до города до Киева
Прямоезжая дорожка заколодела,
Заколодела дорожка, замуравела:
Как на той дорожке прямоезжей
Три заставушки да есть великие —
Нету пешему тут прохожденьица,
Нету конному тут проезжаньица!»
Тут говорит боярин Дюк Степанович:
«Прямоезжая дороженька расчищена —
Там побиты все звери поедучие,
Там покончены все змеи поклевучие,
Пораздвинуты и горушки столкучие».
А Чурилушка, да сын Пленкович,
На том молодец не успокоился,
Говорит Чурила таковы слова:
«Ай же ты Владимир стольнокиевский,
Ты позволь с боярином мне речь держать!
Как умел он, молодец, повыхвастать,
Пусть умеет молодец повыполнить!
Уж ты дай-ка мне, князь, прощеньице,
Мне прощеньице-благословеньице,
Мы побьемся с Дюком о велик заклад,
О велик заклад — о сорока тысячах,
Чтобы сроком-времечком на три года
Выезжать бы нам вдвоем да во чисто поле,
А на каждый бы да на новый день
Чтобы кони у нас были сменные,
Цветны платьица да были б разные!»
Тут возговорил боярин Дюк Степанович:
«Молодой Чурилушка, сын Пленкович,
Да тебе ли со мной биться о велик заклад,
О велик заклад — о сорока тысячах!
Ты живешь, Чурилушка, своим двором
У своего кормильца ты у батюшки:
Табуны гуляют коней неезженых,
Кладовые стоят платьица неношеного;
А мое ли дело несравнимое,
Мое дело есть заезжее,
Цветно платьице да есть завозное;
Но с тобой, Чурила, я сравняюся!»
Тут побилися удалы добры молодцы:
Молодой боярин Дюк Степанович
Да хвастун Чурилушка, сын Пленкович;
За Чурилушку да поручаются
Все князья-бояре стольнокиевские,
А за молодого да за боярина
Поручились пьяницы-пропоицы,
Да и те ли голюшки кабацкие.
Тут поехали удалы добры молодцы,
По чисту полю да нагулялися,
А по свет-заре да по вечерней
По домам они да разъезжалися;
Так и ездили они, удалы добры молодцы,
Каждый денечек да ровно три года:
У Чурилушки да у Пленковича
Что конюшни были да все разные,
А молодой боярин Дюк Степанович,
Он на каждый да что на новый день
До зари-восхода красна солнышка
Во Пучай-реке коня он выкупает,
Во утренней росе коня он выкатает,
На коне вся шерсть переменяется,
Как другой масти конь становится!
Так и ездили-гуляли добры молодцы —
Прошло времечка да ровно три года,
А по завтрашнему что денечку ли
Их заданьице уже кончается:
Надо им идти во церковь во соборную,
Надевать им платья самолучшие…
Как съезжалися да собиралися
А во ту во церковь во соборную
А стоять обедню богомольную:
Приезжал Владимир стольнокиевский
Со своей княгинюшкой Апраксией,
Собирались все могучие богатыри,
Все князья-бояре стольнокиевские,
Приходили пьяницы-пропоицы,
Да и те ли голюшки кабацкие,
А все Дюковы да поручители,
Приходили и удалы добры молодцы:
Молодой боярин Дюк Степанович
Да и Чурилушка, сын Пленкович;
На них платьица были нарядные:
У того Чурилушки у Пленковича
Была шубонька да соболиная,
А покрытая да рытым бархатом,
Оторочена да черным соболем,
Дорогим ли соболем заморским,
А сапожки на ноженьках — зелен сафьян,
Дорогого ли сафьяну да немецкого,
А и крепкого шитья да ярославского,
А носок востёр, да и пята крута,
Около носка да хоть яйцо кати,
А каблук высок — да воробей лети;
А шапка ушаста, пушиста, развесиста;
А как на шубоньке да три пуговки,
А на пуговках — по добру молодцу,
Как на второй полé да три петельки,
А на петельках — по красной девице,
А как расстёгнутся полы — они обóймутся,
А застёгнутся — да поцелуются!
Стоит народ да удивляется,
Глядючи на младого Чурилушку!
А на боярине Дюке Степановиче,
На нем шубонька да голевóй парчи,
Приунизана да скатным жемчугом,
Приобсажена камнями самоцветными;
А на ножках лапотцы семи шелков,
Как семи шелков да из семи прядей,
А во каждой-то в той во прядочке,
Тут и вплетено по камню яхонту;
На головушке да шляпа сорочи́нская,
Приунизана да красным золотом,
А на лбу-то вплетён светел месяц,
А на темечке да часты звездочки;
На той ли шубоньке на парчовой
На одной полé есть три пуговки,
А на пуговках-то звери порыкýчие;
Как на второй полé есть три петельки,
А в петельках тех — змеи шипучие!
Становился Чурилушка, сын Пленкович,
По праву сторону князя да Владимира,
Молодой боярин Дюк Степанович —
Становился он по левую по сторону,
Где стояли пьяницы-пропоицы,
Да и те ли голюшки кабацкие,
Дюковы да поручители;
Началась обедня богомольная —
Как молодой боярин Дюк Степанович,
Он вынимал тети́вочку шелковую,
Стал по пуговкам-то он поваживать:
Закричали звери порыкучие,
Заглушили пение церковное!
Молодой боярин Дюк Степанович
Стал тетивочкой по петелькам поваживать,
Зашипели змеи тут шипучие —
Тёмны лесушки к земле да приклонилися,
В церкви свечи воску ярого попадали,
Что было людишек — да чуть живы стоят;
А Владимир-князь да стольнокиевский,
Куньей шубонькой он укрывается,
Да ко клиросу он прижимается;
Говорит Владимир таковы слова:
«Молодой боярин Дюк Степанович,
Ты бери с Чурилы да велик заклад,
А велик заклад — да сорок тысячей,
Да уйми зверей ты порыкучих,
Ты уйми-ка змей да всех шипучих,
Не пугай, не устрашай людей ты добрых!»
Выходили все из церкви из соборной,
Тут молодой боярин Дюк Степанович
Взял с Чурилы сорок тысячей
И дает их голюшкам кабацким,
Говорит он им да таковы слова:
«Уж вы пьяницы-пропоицы,
Мои верные да поручители,
Открывайте-ка дома питейные,
Выкатáйте бочки зеленá вина
И гуляйте в свою волюшку
За молодого Дюка за боярина!»
Молодой Чурилушка, сын Пленкович,
Он по чистому-то полюшку погуливает,
На добром коне он потешается,
Над боярином да насмехается;
Как опять с Дюком заклад держал:
Кто перескочит Пучай-реку туда-назад;
Собрались тут все князья-бояре,
И Владимир-князь да со княгинею,
И как пьяницы-пропоицы,
Как те голюшки кабацкие,
Посмотреть удалых добрых молодцев;
Молодой Чурилушка, сын Пленкович,
Поразъехался со чистого со полюшка,
Берет он плеточку шелкóвую,
Бил коня он по крутым бокам,
Бил коня он, приговаривал:
«Уж ты верный мой да богатырский конь,
Отслужи-ка ты да верой-правдою:
Ты скачи-ка за Пучай-реку,
На том бережку да не замешкайся,
А поскорёшенько скачи в обратный путь!»
Посмотрели люди добрые,
Как Чурилушка за речку перескакивал:
Посреди реки да он купается!..
Тут молодой боярин Дюк Степанович
Поразъехался он с чиста полюшка,
Его конь скочил с крутого бережка,
На другом бережку конь не замешкался,
Скоро-наскоро да поворот держал,
Через Пучай-реку да конь повыскочил;
А молодой боярин Дюк Степанович
За желты кудри Чурилушку повытащил,
Говорит Чуриле таковы слова:
«А не честь-хвала мне молодецкая —
Окровавить мне да руки белые,
Как лишить тебя да жизни молодецкой!
Пусть не мной бы Чурилушка наказан был,
А ходи-ка ты, Чурилушка, по Киеву,
А не бейся-ка, Чурила, о велик заклад
Как со теми ты могучими богатырями!»