Что у ласкова князя у Владимира,
Да у солнышка у Всеславьевича,
А и было столованье — почестный пир,
Что для многих князей, бояр,
Что на всю дружину на хоробрую!
Князь всех поит и всех чествует,
Сам по гриднице похаживает,
Белыми руками помахивает,
Могучими плечами поворачивает,
Говорит князь таковы слова:
«Ой вы гой еси, мои князья, бояре,
Да и вся моя дружина хоробрая!
А и кто бы послужил мне верой-правдою,
Верой-правдою неизменною?
Кто бы съездил в землю дальнюю,
В землю дальнюю Полонецкую,
К царю Батуру ко Батвесову?
Кто бы свез ему дани-пошлины
Что за те года, за прошлые,
И за те времена — за двенадцать лет?
Кто бы свез сорок телег чиста серебра?
Кто бы свез сорок телег красна золота?
Кто бы свез сорок телег скатна жемчуга?
Кто бы свез сорок сорокóв ясных соколов?
Кто бы свез сорок сороков черных соболей?
Кто бы свез сорок сороков черных вы́жлыков?
Кто бы свел еще и сорок сивых жеребцов?»
А тут больший за меньшего хоронится,
Ни от большего, ни от меньшего ответа нет;
Из того только места из среднего
И со той скамеечки белодубовой
Выступал удалый добрый молодец;
Он вставал на свои ноженьки на резвые,
На те ли на сапожки зелен-сафьян,
На те ли каблучки на серебряные,
На те ли гвоздички золóченые,
По имени Василий, сын Казимирович;
Подошедши, Василий поклоняется,
Говорит он таковы слова:
«Ой ты гой еси, наш батюшко Владимир-князь!
Послужу я тебе верой-правдою,
Я-то съезжу в землю дальнюю,
В дальнюю землю Полонецкую,
Ко тому царю Батуру ко Батвесову,
Я свезу твои дани-пошлины
Что за те года за прошлые,
И за те времена — за двенадцать лет,
Я свезу твое злато-серебро,
Я свезу сорок телег скатна жемчуга,
Свезу сорок сороков ясных соколов,
Свезу сорок сороков черных соболей,
Свезу сорок сороков черных выжлыков,
Я сведу еще и сорок сивых жеребцов!»
Тут Василий сам закручинился,
И повесил свою буйну голову,
И потупил Василий очи ясные,
Надевал он чёрну шляпу — вон пошел
Из того из терема высокого!
И выходит он на улицу широкую,
А навстречу ему удалый добрый молодец,
А по имени Добрыня Никитич млад;
Пухову шляпу снимал, низко кланялся:
«Здравствуешь, удалый добрый молодец,
По имени Василий, сын Казимирович!
Что идешь ты с пиру невеселый?
Не дошло тебе от князя место доброе,
Не дошла до тебя чара зелена вина,
Али кто тебя, Василий, избecчecтил,
Али ты похвастался куда ехати?
Я не выдам тебя у дела ратного
И у того ли часа скоросмертного!»
И Василий тут возрадовался:
Сохватил Добрыню он в беремечко 3,
Прижимает Добрынюшку к сердечушку
А и сам говорит таковы слова:
«Гой еси, удалый добрый молодец,
По имени Добрыня Никитич млад!
Ты, Добрыня, будь мне бóльший брат,
Я, Василий, буду мéньший брат!
Я у ласкова князя Владимира
На беседе на почéстной был,
На почестной — на большом пиру;
Я похвастался от князя съездити
Что во ту во землю во дальнюю,
Ко царю Батуру ко Батвесову,
И свезти ему дани-выходы
Что за те года — за двенадцать лет:
Свезти злато да и сéребро,
Свезти сорок телег скатна жемчуга,
Свезти сорок сороков ясных соколов,
Свезти сорок сороков черных соболей,
Свезти сорок сороков черных выжлыков
И свести еще и сорок сивых жеребцов!»
Говорит Добрыня Никитич млад:
«Не возьмем везти от князя от Владимира,
Не возьмем от него дани-пошлины:
Мы попросим от собаки Батура Батвесова,
Мы попросим от него дани-пошлины!»
И тут молодцы побраталися,
Воротились назад, к князю Владимиру,
А идут они в палаты белокаменны,
Крест кладут они по-писаному,
А поклон ведут по-ученому,
Поклоняются на все стороны,
Что князьям, боярам — на особицу:
«А и здравствуешь, Владимир-князь,
И со душечкой со княгинею!»
Говорит на то Владимир-князь:
«Добро жаловать, удáлы добры молодцы,
Ты, Василий, сын Казимирович,
Ты, Добрынюшка да Никитич млад,
За один стол хлеб-соль кушати!»
Наливает князь зелена вина,
А не малы чары — в полтора ведра,
Подает удалым добрым молодцам;
Принимают молодцы одной рукой,
Выпивают чары во единый дух
И садятся на скамеечки дубовые,
Сами говорят таковы слова:
«Гой еси, ласковый Владимир-князь!
Не желаем мы везти от тебя дани-пошлины,
Мы желаем взять от Батура от Батвесова,
Привезти от него дани-пошлины
Ласковому князю Владимиру!
И садись ты, ласков Владимир-князь,
И садись ты за дубовый стол,
И пиши ты ярлыки скорописчаты:
„Дай ты нам, собака, дани-пошлины
Что за те года, за прошлые,
Что за те времена — за двенадцать лет:
И дай ты нам злата-серебра,
И дай ты нам скатна жемчуга,
И дай ты нам ясных соколов,
И дай ты нам черных соболей,
И дай ты нам черных выжлыков,
И дай ты нам сивых жеребцов!”»
Подает ласковый Владимир-князь,
Подает ярлыки скорописчаты,
И берет Василий Казимирович,
И кладет ярлыки во карманчики;
И встают молодцы на резвы ноги,
И выходят они на красно крыльцо,
Засвистали молодцы по-соловьиному,
Заревели молодцы по-звериному —
Как из далеча-далеча, из чиста поля
Два коня бегут, два могучие,
Со всею сбруей богатырскою!
Брали молодцы коней за шелков повод
И садились в седёлышки черкасские:
Только что от князя и видели,
Как удалы молодцы садилися,
Да не видели, куда уехали,—
А и первый скок нашли за три версты,
А второй-то скок — за двенадцать верст,
А как третий скок не могли найти!
Приезжают они в землю дальнюю,
В землю дальнюю Полонецкую,
Что к тому царю Батуру ко Батвесову,
Ко тому ко терему высокому,
Становилися на улице на широкой
Да соскакивали со добрых коней,
Ни к чему коней не привязывали,
Никому коней не приказывали,
Не спрашивали они у ворот приворотников,
Не спрашивали они у дверей придверников,
Отворяли они двери на пяту,
Заходили в палату белокаменну;
А и Богу молодцы не молятся,
А собаке Батуру не кланяются,
Говорят они таковы слова:
«А и здравствуешь, собака царь Батур!
Привезли мы тебе дани-пошлины
Что от ласкова князя Владимира!»
Вынимает Василий Казимирович,
Вынимает ярлыки скорописчаты
Из того ли из кармана шелкового
И кладет их на дубовый стол:
«Получай, собака, дани-пошлины
Что от ласкова князя от Владимира!»
Распечатывал собака царь Батур,
Распечатывал ярлыки скорописчаты,
А сам говорил таковы слова:
«Гой еси, Василий, сын Казимирович,
Отсюда тебе не уехати!»
Отвечает Василий, сын Казимирович:
«Я надеюсь на родимого на брáтелка,
На того ли братца на назвáного —
На Добрынюшку на Никитича!»
Говорит собака Батур таковы слова:
«Поиграемте-ка, добры молодцы,
Поиграемте костью, картами!»
Говорит Василий, сын Казимирович:
«Таковой игры я у тебя не знал,
Таковых людей я из Киева не брал!»
И стал Батур играть костью, картами
Со младым Добрынею Никитичем;
Первый раз собака не мог обыграть —
Обыграл Добрыня Никитич млад;
И второй раз собака не мог обыграть —
Обыграл Добрыня Никитич млад;
И в третий раз собака не мог обыграть —
Обыграл Добрыня Никитич млад!
Тут собаке Батуру обидно стало,
Говорил Батур, собака, таковы слова:
«А отсюда тебе, Василий, не уехати!»
Говорит Василий, сын Казимирович:
«Я надеюсь на родимого на брателка,
На того ли братца на названого —
На Добрынюшку на Никитича!»
Говорит собака таковы слова:
«Ой ты гой еси, Василий, сын Казимирович,
Станем мы стрелять за три версты,
За три версты пятисотные —
В тот сырой дуб кряковист,
Попадать в колечко золоченое!»
Говорит Василий, сын Казимирович:
«Я такой стрельбы у тебя не знал,
Таковых людей я из Киева не брал!»
Выходил собака на красно крыльцо
И кричал, зычал зычным голосом:
«Гой еси вы, слуги мои верные!
Принесите мне тугой вы лук,
Принесите и калену стрелу!»
Тут несут его лук целых девять татар,
Калену стрелу несут шесть татар,
И берет собака тугой свой лук,
И берет Батур калену стрелу,
И натягивает собака тугой свой лук,
И кладет стрелу на тетивочку,
И стреляет он тут за три версты,
За три версты пятисотные!
Первый раз стрелял — не дострелил,
Второй раз стрелял — перестрелил,
Третий раз стрелял — не мог попасть!
Подает свой лук он Добрынюшке,
Он Добрынюшке свет Никитичу,
Подает ему и калену стрелу,
Стал натягивать Добрыня тугой тот лук,
Заревел тот лук, как лютый зверь!
Переламывал Добрыня тот лук надвое,
И бросал он лук на сыру землю,
Направлял стрелу он жалом вперед,
И бросал он стрелу за три версты,
За три версты пятисотные:
Попадала стрела во сырой тот дуб,
Во сырой как дуб кряковистый,
В то колечко попадала золоченое —
Разлетался сырой дуб на щепочки!
Тут собаке Батуру обидно стало,
За великую досаду показалося,
Говорит собака таковы слова:
«Ой ты гой еси, Василий, сын Казимирович,
А отсюда тебе не уехати!»
Говорит Василий, сын Казимирович:
«Я надеюсь на родимого на брателка,
На того ли братца на названого —
На Добрынюшку на Никитича!»
Говорит собака царь Батур:
«Да нельзя ли с вами, молодцы, поборотися?»
Говорит Василий, сын Казимирович:
«Я такой борьбы, собака, у тебя не знал,
Таковых людей я из Киева не брал!»
Закричал собака Батур зычным голосом:
Набежало татар — и силе счета нет!
Выходил Добрыня на улицу,
Стал Добрыня по улочке похаживати,
Ухватились за Добрыню три татарина:
А он первого взял — взял разорвал,
А другого взял — взял растоптал,
А и третьего взял он за ноги,
Стал по силе по татарской похаживать,
Стал он белыми руками помахивать,
Стал татар он им поколачивать:
В одну сторону идет — стала улица,
А он вбок свернет — переулочек!
А Василий стоял на красном крыльце,
Не попало Василию палицы,
Не попало Василию сабельки,
Не попало ему копья мурзамецкого,
А попала ему ось белодубова,
Белодубова семи сáженей;
Ухватил он ось белодубову,
Стал по силе татарской похаживать,
Стал он осью татар поколачивать!
Тут собака царь Батур пугается,
По-под лавками он валяется!
Выбегал собака на красно крыльцо,
Он кричал, зычал зычным голосом:
«Гой еси, удалы вы добры молодцы!
Вы оставьте мне хоть на приплод татар,
Вы оставьте татар хоть на племя мне!»
Его голоса молодцы не слушают,
Он кричит, зычит зычным голосом:
«Я отдам ласкову князю Владимиру,
Я отдам ему дани и пошлины
Как за те за года, за прошлые,
Да за те времена — за двенадцать лет!
Отдам сорок телег красна золота,
Отдам сорок телег скатна жемчуга,
Отдам сорок телег чиста серебра,
Отдам сорок сороков ясных соколов,
Отдам сорок сороков черных соболей,
Отдам сорок сороков черных выжлыков,
Отдам сорок и сивых жеребцов!»
Тут его молодцы послушались;
А идут они ко высокому терему,
Выдает им собака дани-пошлины,
Насыпает тележки златокованные,
Отправляет в стольный Киев-град
Ко ласкову князю Владимиру,
Ко солнышку ко Всеславьевичу!
Тут садились добры молодцы на добрых коней,
Они сели в седелышки черкасские,
И поехали они в свою сторону —
Ко ласковому князю Владимиру;
А и ехали по улице по широкой,
А и ехали к высоку нову терему,
И входили во палату белокаменну,
А и крест они клали по-писаному,
А поклон вели по-ученому:
«Здравствуешь, ты ласковый Владимир-князь!» —
«Добро жаловать, удалы добры молодцы!»
Он сажал их на скамейки на дубовые,
Наливал он им чары зелена вина,
Не малые чары — в полтора ведра,
Подавал удалым добрым молодцам;
Принимали добры молодцы одной рукой,
Выпивали добры молодцы в единый дух,
На резвы ноги вставали, низко кланялись:
«Ой ты гой еси, ласковый Владимир-князь!
Привезли мы тебе дани-пошлины
От собаки Батура Батвесова!»
А и кланялся им ласковый Владимир-князь,
Да он кланялся до сырой земли:
«Что спасибо вам, удалы добры молодцы,
Послужили вы верой-правдою,
Верой-правдою за отечество!»
1 Одерживать победу в борьбе.
2 О роде-племени, о родственниках.
3 В охапку.
Оставьте первый комментарий